пятница, 22 ноября 2013 г.

За каждый вдох...

Стёпа уже сутки дышит самостоятельно, без помощи аппарата. Спасибо за это всем вам, друзья, за ваши молитвы и медитации, за поддержку и тепло, благодаря которым наш мальчик становится сильнее и здоровее. Чувство благодарности - это то, чем я переполнена каждое мгновение на протяжении последней недели. Благодарности родным, друзьям, знакомым и даже не очень знакомым людям, благодарности Вселенной за Стёпу и благодарности Стёпе за уроки, которые он нам преподает.
За девять дней своей жизни этот мальчик успел научить меня тому, что я тщетно пыталась постичь на протяжении десятилетий. Я поняла ошибочность привычной аффирмации "Всё будет хорошо". Я поняла, что всё будет так, как как надо, так, как должно быть, и никак иначе. А оценки - ах, хорошо или ох, плохо - развлекаясь, расставляет наш ум. Стёпа научил меня принимать жизнь как она есть.
Но главное, чему научил меня Степан, так это по-настоящему находиться в настоящем. Я перестала строить планы и фантазировать, я перестала бояться (ведь страх - это тоже не более, чем фантазии), я редко произношу слово "завтра", я всем сердцем говорю "спасибо" за каждую секунду "сегодня": за тонюсенькие пальчики Степашки, обхватывающие мой мизинец, за широту души людей, которые нас окружают, за заботу мамы, за шутки Миши и смех Ростика, за поддержку Димы, за солнечные зайчики на стене... За каждый вдох. За каждый выдох.

четверг, 21 ноября 2013 г.

Роддом и люди



Сейчас мы со Стёпой в отделении интенсивной терапии 5-ой, но хочется закончить тему роддома, в частности, его человеческой и человечной стороны.
Люди в роддоме (в частности в третьем) работают разные. Приятно удивили меня медсестры, санитарки, акушерки – в подавляющем большинстве доброжелательные, приветливые, заботливые. Познакомиться как следует я успела со всеми сменами, как в отделении патологии беременных, так и в реанимации (что само по себе удивительно, конечно – обычно пациенты узнают здесь одну, максимум две смены. Я же неоднократно встретилась со всеми тремя). В детском отделении, как мне показалось, дело обстоит похуже – как-то народ пожестче и побезразличнее. Но и там пара медсестричек обращались с детьми, как с родными. Могло быть и хуже….
Что касается врачей. Тут мне сложнее давать оценку, потому что главное для врача – профессиональная квалификация, а не человеческие качества. Оценивать уровень профессионализма я, конечно, не могу. Хотя некоторые диалоги, по-моему, достойны войти в историю. Вот, например, мой диалог с анастезиологом в реанимации.
-          Говорят, у вас тут вчера целый день голова сильно болела? А после чего это началось?
-          После того, как я некоторое время просидела с низко опущенной головой, сцеживая молоко, - отвечаю, радуясь, что новый симптом поможет выяснить, что со мной происходит и мне перестанут каждый день давать новые лекарства. 
-          Ну так не опускайте голову и все будет нормально, - с ласковой улыбкой советует специалист.
Так ловко с проблемой не разделался бы и доктор Хаус!  Браво!
Но на самом деле весь этот пост задумывался ради совсем других людей.
В один из вечеров мне было особенно плохо. После того, как одна из врачей детской интенсивной терапии заявила по поводу состояния Стёпы вместо обычного «стабильное» - «стабильно тяжелое», мне стало, естественно, еще хуже. Лежу под капельницей и тут в мою реанимационную палату входит женщина средних лет, приятной наружности, в белом халате и без всяких бейджев. Присаживается ко мне и говорит примерно следущее: «Я вижу, ты за ребеночка очень переживаешь. А ты не переживай, ты верь, и тогда все будет хорошо. Врачей не слушай, это их страховка - занижать ожидания. Сегодня один одно скажет, завтра второй – другое. А ты просто будь с ребенком, то физически, то мысленно. Вы же с ним по-прежнему одно целое, вот и поддерживай его своим хорошим настроением и силами».
Я как завороженная смотрю на нее и пытаюсь понять, из какого же она может быть отделения. Думаю, может, у них какой-то штатный психолог тут предусмотрен или матушка… Через минуту после ее ухода выхожу в коридор и я спрашиваю санитарку: «Кто ко мне только что в палату заходил?». Она отвечает: «Я никого не видела». Первая моя мысль: ангел. Вторая: приход от клофелина, который мне вкололи час назад. На самом же деле это оказался вполне реальный гинеколог из родильного отделения – Гузенко Любовь Васильевна. Почему она ко мне пришла и сказала то, что сказала, не знаю. Наверное, частично верна и моя первая версия по ее поводу. 
И еще одна огромная радость нас ожидала в детском отделении роддома. Мы с Димой уже много лет истово ищем «профессионалов на своем месте». В нашем определении это значит, что человек по-настоящему любит свою работу и людей, с которыми его работа сводит. Такие люди на рабочем месте аж светятся и после встречи с ними мир еще долго кажется тебе светлее, а перспективы человечества – оптимистичнее. За пятнадцать лет в наш список  попало всего полдесятка человек: буфетчица на  автовокзале, несколько водителей маршруток,  проводница западноукраинского поезда, работница кассы на «Запорожье-2». И вот здесь в роддоме мы встретили настоящую жемчужину нашей коллекции. Конечно, уровень профессионализма Елены Борисовны Щадных я оценивать не в состоянии, но сердцем чувствую, что ей я своего ребенка доверить могу. На смену Елены Борисовны мы попали дважды. И в эти дни, когда бы мы ни зашли в стёпину палату, она была там или в соседней – где на ИВЛ лежал еще один малыш. Она сама проводит все манипуляции с ними, и видели бы вы как ласково и сосредоточенно. Остальных врачей, честно говоря, мы заставали только во время обхода и передачи смены. Эта же, видно, все держит под контролем сама. К тому же она умеет говорить с родителями так, чтобы все было понятно и при этом не начинало колотить от волнения. А однажды я стала свидетелем того, как она сделала замечание санитарке:
-Закрывайте двери в детские палаты, когда выходите.
-Чтобы было теплее?
-Чтобы дети не слышали шума из коридора!
Меня это потрясло, ей-богу. В общем, еще один ангел.
Спасибо. Спасибо.     

среда, 20 ноября 2013 г.

Роддом и деньги



Говорить о том, сколько денег мы потратили на больницу за эти две недели, страшно. Но это вопрос не к медицине, а к фармакологии. Теперь аптечными чеками на тысячу гривен нас не удивишь. А вот претензий по поводу больничных вымогательств, о которых мы все наслышаны, у меня лично нет. Ни в какие фонды мы деньги не сдавали, просто покупали каждый день лекарства по мере надобности в разные отделения: то в патологию беременных, то в родильное, то в детское и в реанимацию. При подсчете сумм, конечно, плакать хочется, но случается в этой связи и смешное.    
Перед переводом в реанимацию 5-ой больницы  Стёпу лечили в роддоме от желтушки. Каждое утро у него брали анализ крови. И соответственно каждое утро (а именно в пять часов) ко мне в реанимационную палату вламывалась лаборантка, врубала свет и просила срочно заплатить 15 гривен за анализ. Особенно смешно было, когда одна из них, получив вместо 15-ти двадцатку, вернулась в полшестого утра,  чтобы вернуть сдачу.

понедельник, 18 ноября 2013 г.

Как Стёпа на свет появился

Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Я планировала здоровую беременность, максимально естественные роды в свой срок: ну знаете, никакой стимуляции, контакт кожа к коже, мгновенное прикладывание к груди, да чтоб пуповину подольше не обрезали и всякие прочие жизненно важные штуки… А Всевышний тем временем посмеивался в бороду (или что там у них сейчас в небесной моде) и представлял себе нашу со Стёпой судьбу совсем иначе. А конкретно вот так.
Придя в консультацию на очередной прием к врачу две недели назад я с удивлением узнала, что у меня давление 170 на 120. Тут же за ручку меня перевели в отделение патологии беременных, где и закрыли на неделю. В течении шести дней безуспешно пытались одолеть мое давление, следя при этом за состоянием малыша. А потом сказали консилиумным хором: или мы делаем вам кесарево сечение прямо сегодня (35-ая неделя беременности) или прямо сегодня ваш ребенок может перестать дышать, а вас ударит инсульт. Тяжелый гестоз с угрозой для жизни ребенка и матери. Думаете, я такое планировала?
Через три часа  (13 ноября в 14:43) из меня вытащили Степашку, который сразу же возмущенно закричал, но к сожалению, недостаточно сильно для того, чтобы избежать помещения в аппарат  искусственной вентиляции легких. Пока в нем он и находится, наш космонавтик весом в 2 килограмма 220 грамм и ростом в 46 сантиметров. Ждем, когда освободится место в пятой детской больнице, куда Стёпу должны перевести для продолжения лечения.
Что касается меня, то я до сих пор в реанимации. Женщины после кесарева сечения обычно находятся тут сутки, я же кукую уже шестой день. Дело в том, что мои проблемы с давлением пока никуда не делись, и что со мной делать ни реаниматологи, ни гинекологи особо не понимают. Но и выписать не могут. Я пока не вырываюсь, потому что стёпина палата этажом ниже, мне никто не мешает туда ходить и сидеть, засунувшись в аппарат ИВЛ, гладя его по брюнетистой головушке и пузику и напевая ему мантры. И к тому же со мной в реанимации все время находится Дима, а для меня где он, там и дом.
В общем, не так сталося, как  гадалося. Но если бы все прошло так, как рисовалось в моих мечтах, я бы никогда не почувствовала той поддержки, которая нахлынула буквально  со всех сторон – эмоциональной, материальной, физической. Я бесконечно благодарна за все слова, за участие, за предложения и за поступки наших родных, друзей и знакомых. У нас сейчас такое чувство, что Стёпушку поддерживают, как в колыбели, сотни заботливых рук. А сверху, уверена, прикрывают крылья ангела-хранителя.    

    

понедельник, 4 ноября 2013 г.

Чего я ждала, когда ждала беременности, и что из этого вышло

На восьмом месяце своей третьей беременности я познакомилась с отеками. Если в прошлые разы Дима ласково называл меня коровкой, то теперь дразнит хрюшкой - из-за оплывших по утрам глаз. Вечером не менее захватывающее зрелище представляют собой мои ноги: хоть сейчас на холодец! Ощущаю себя старой, больной и некрасивой. Сегодня поймала себя на мысли: "Не этого я ждала для себя лично от беременности...". А потом задумалась, а чего я ждала? Для себя лично? Уж точно не о красоте или укрепившемся во время беременности здоровье я думала... На самом деле, мечтая о третьей беременности, я ждала ощущения наполненности самым глубоким смыслом каждой секунды из этих девяти месяцев - во мне растет новая жизнь! Ну и еще (лично для себя) я хотела, чтобы меня холили, лелеяли, баловали и носили на руках мои близкие. Все это я получила сполна - и смысл жизни и повышенную заботу со стороны моих родных, близких и друзей. Дима и дети говорят, что до сих пор со мной было довольно легко справиться: никаких особых капризов или требований я не выдвигала. Я даже огурцы для себя сама засолила. О такой беременной, как я, может мечтать любая семья! Ну а такой семьи, как у меня, я могу только пожелать каждой беременной...

пятница, 1 ноября 2013 г.

Как школа прививает любовь к чтению

Сегодня Ростик за завтраком  воскликнул в сердцах: "Как же мне не нравится читать!". Мы все слегка опухли от такого заявления. Ведь это же Ростик, с пяти лет не выпускающий из рук книги, фанатеющий от посещения детской библиотеки в 7 лет, а в 10 в качестве подарка на день рождения выбравший посещение киевской книжной Петровки с деньгами, надаренными бабушками... Ростик, который  последние лет пять обязательно ездил со мной на Львовский Форум издателей, а последние несколько лет - на поэтический фестиваль в Черновцы... Ростик, к 12 годам перечитавший все три наших шкафа с относительно детской литературой и перебравшийся к взрослым полкам...
"А что ты в последнее время читаешь?" - поинтересовался Дима. "Еле успеваю то, что по программе задают: Стендаль "Красное и черное", Бальзак "Гобсек", Гончар "Тронка", Диккенс "Оливер Твист"," - с тоской в голосе ответил Рост. И тут я выдвинула предложение, которого от меня уж точно никто не ожидал, и в первую очередь я сама: "Читай сокращенные версии". Тут уж офигел Ростик, ведь я неоднократно с презрением высказывалась о такой практике, сравнивая это с заменой полноценного питания макдональдсом, всячески воспевая авторский язык, налегая на то, что форма в художественной литературе не менее важна, чем содержание, особенно сокращенное.... Короче, в очередной раз жизнь меня убедила, что все относительно. Как бы ни ценила я чтение, уж лучше не читать вообще, чем читать с отвращением. Того же Стендаля... брррр....