Почему Стёпа?

Меня очень угнетает серость и радует многообразие и разноцветье: как во внешнем виде людей (фестивали в этом отношении - настоящий пир), так и... нет, о внутреннем многообразии сейчас не буду. На самом деле хотелось об именах. Почему-то у нас в обществе считается, что названный экзотичным именем малыш обречен на страдания. Ну да, какой-нибудь Иммануил, знакомясь с Сашами и Колями, конечно, выносит им мозг, не вписываясь в существующие в среднестатистической голове шаблоны.  Однако разве это проблема Иммануила? Думаю, те, кто считают, что имена должны браться из одного (и не очень длинного) реестра, в глубине души полагает, что и мысли и чувства тоже стоит ограничивать стандартом.
Вот как называют сегодня своих детей мои друзья и знакомые: Мишель, Эмиль, Амина, Савелий, Тимофей, Лев, Всеволод, Дарий, Алиса, Дживан, Захар, Герман, Арсений, Василиса, Матвей...

В прошлом году перед нами стала нелегкая задача: придумать имя нашему третьему мальчику. С женским-то именем мы определились давно: Ульяна. Но вот после очередного УЗИ стало известно, что наша "рыба" на самом деле "дельфин". И пришлось устраивать семейный мозговой штурм. Подобрать имя, которое понравилось бы всем четверым участникам дискуссии, оказалось делом почти невозможным. Тут надо еще добавить, что фамилия моих мужиков - Фанагей. Происхождение ее покрыто тайной. Дима любит придумывать на этот счет какие-то легенды на основе реальной истории его рода. То  обнаруживают там греческие корни, то еврейские. В последнее время  популярностью пользуется миф о том, что их семья - алтайские венгры (согласитесь, версия, не лишенная некоего экзотического изящества). И вот Дима заявляет: имя должно быть русским (дескать, мы с Алтая). Я же наоборот: только украинским (живем-то тут!). Остап? Орэст? Устым? - издевается Дима. Наконец на горизонте появляется имя Степан. Хорошее русское имя - лоббирует его Дима. Хорошее украинское имя - соглашаюсь я, держа в уме Бандеру. Напомню, обсуждение имело место почти год назад, задолго до возрождения в нашей сонно-мирной стране таких понятий, как бандеровцы и сепаратисты.
Напоследок мы полистали книгу Льва Успенского об именах. Оказалось, что имя Степан (он же Стефан) в переводе с греческого означает "венец" - вполне подходит для последнего ребенка. И совершенно неожиданно автор добавляет: "в Венгрии это имя звучит как Иштван". Мы (напомню, алтайские венгры) решили, что упоминание исторической родины - это знак. Так Степан стал Степаном. Не самое экзотическое имя, хотя почему-то вызывает некоторое удивление у представителей старшего поколения. Знали бы они, как зовут детей Ирэны Карпы! Кайла Хильдегардис Хансен и Корена Джия Норбу Падма Хансен. Двум дочерям, должно быть, тоже непросто имена придумать :)