Сказки про фей

Знакомьтесь:  мои Феи-Тильды, рожденные в большинстве своем на волшебной стоянке на Инжире.

Фея Сладких Будней ощущает каждую секунду своей жизни праздничной. Она знает, что без заката не будет восхода, без расставаний не случится новых встреч, а без горечи шоколада не насладишься его сладостью.

 

Что бы ни взялась ловить Фея Щедрого Улова, ей всегда неслыханно везет. Бывало, натягает целое ведро всякого добра, так что не знает, что с ним и делать. И начинает раздавать это добро направо и налево. Потому и называют ее Феей Щедрого Улова. 

 

Фея Хвойной Прохлады не верит, что главное предназначение елок – радовать людей в Новый Год. Поэтому как только приходит декабрь, она отправляется в свои любимые хвойные леса и укрывает деревья снежным покрывалом, делая их невидимыми. Зато летом именно она пропускает через хвою солнечные лучи на закате, привлекая внимание всех живых существ к мягкости этих колючих деревьев.

 

Не спрашивайте у Феи Коричных Приключений, чем ее приключения отличаются от любых других. Она ничего не ответит, только посмотрит долгим взглядом сладко-карих глаз. После этого все ваши приключения приобретут устойчивый аромат корицы, а вся жизнь превратится в приключение.

 

Когда Фея Удачных Предсказаний раскладывает карты, Валеты весело бьют в Бубны. В «Книге Перемен» ей видна константа вечной любви, а в хрустальном шаре – блестящее будущее. Глядя в кофейную гущу, она предвкушает удовольствие от следующей чашки. Всё, что ни делается – к лучшему.

Апельсиновое солнце заката и рассветная дымка над морем, сосновая прохлада гор и прозрачная роса на лугу, перкуссия цикад и музыка ветра – все вдохновляет Фею Ярких Впечатлений на творческую жизнь и жизненное творчество.

По утрам Фея Молочного Тумана любит выпить кофе с молоком. Она варит кофе, вспоминая ночные сны. Тем временем молоко сбегает с огня и накрывает Город теплой пеной. Фея пьет свой черный кофе, любуясь силуэтами башен, проступающих сквозь молочный туман.

 

Фея Бабочек-однодневок верит, что всякая настоящая жизнь – всего лишь мгновенье между прошлым и будущим. А значит, длится вечно… Ведь больше ничего и нет.

 

Ну а про Фею Исполнения Желаний придумайте свою сказку. Важно, чтобы в ней прозвучало Ваше желание...

Времени - нет

Мои часы живут собственной загадочной жизнью. Вы, конечно, не поверите, но это факт: они останавливаются, когда я еду отдыхать и снова начинают идти, как только я возвращаюсь в город. Впервые это произошло в мае на фестивале «Тавале». Стрелка застыла на десяти вечера, когда мы с Зареем добрались до Харькова. Часы простояли неделю там, потом еще немного передохнули, пока мы были в Униже на территории фестиваля «АртПоле». Как только я вернулась в Запорожье и собралась (по дороге на работу) отнести часы к мастеру на замену батарейки, они тут же снова пошли.

Забавное совпадение, подумала я.

В начале июня приехали в Крым. Стоило нам растянуть палатки на Инжире, как часы остановились. Ну и минуты тоже. Вы уже поняли, что я не в метафорическом смысле изъясняюсь, а во вполне   буквальном. Так вот, пару дней назад я вернулась в цивилизацию и … смотри выше: по дороге на работу увидела, что часы снова идут.

Интересно, а обратный порядок действий будет иметь результаты? Может, если я собственноручно остановлю свои часы,  замрет и ход времени, как это происходит со мной на хорошем отдыхе...

Время в фотоянтаре: 40-е, 50-е, 60-е

Вчера поздравляли с днем рожденья маму. Помимо угощения-общения устроили и просмотр старых фотографий. Обычно под словами "старые фотографии" подразумеваются фотки моего детства - крупноформатные глянцевые ч\б. Однако же есть снимки и постарее, хотя поколению моих детей в это уже трудно поверить.

Рассматривали малюсенькие, но удивительно четкие постановочные портреты 40-х - все замерли в наилучшем виде и только какой-нибудь особо непоседливый карапуз в трусах до колен обязательно дернется и смажется на длинной выдержке, превратясь в невидимку для будущих поколений.

Любовались  лучащимися светом изображениями 50-х и 60-х - на матовой бумаге, с узорно обрезанными краями и трещинками на неузнаваемых лицах, с непостижимыми взглядами, устремленными куда-то за камеру (в светлое  будущее?). Странные наряды, странные пейзажи, странные сюжеты. Застывшее время. Все еще живы. И молоды. И, кажется, счастливы.

Дубовая роща. 1952 год. На заднем плане - памятник Сталину.

Вопрос Миши: "Все эти люди влазили в эту машину?!!"

Ялта, 1960. Через год бабушки не станет.

фотка подписана: "Мальчишки нашего двора на Анголенко"

Мама с братом Аликом.

 

Эта фотография довела меня до коликов. Спрашиваю маму: "А это что за мужик рядом с дедушкой и тобой?" "Да просто проходил мимо и пристроился к кадру". Омск, первомайская демонстрация 1945 году. Все люди - братья.

Донузлав vs Атлеш

Сегодня рано утром отправились на мыс Тарханкут. По непроверенной информации там проводят морские экскурсии с осмотром всевозможных гротов и скал, недоступных с берега. В общем-то, большую часть тамошних  достопримечательностей  - Чашу любви, Атлеш и грот, «в котором снимали Пиратов 20-го века» (мантра, повторяемая всеми экскурсоводами) – мы видели. В высоченном гроте плавали без всяких подручных средств в виде катера – по старинке, кролем; в Чаше пугались обилия людей и мусора летом и восхищались красотой этого необычного места ранней весной и поздней осенью.

Тем не менее очень хотелось посмотреть на живописные скалы, обрывы и гроты со стороны прозрачной лазури моря. По непроверенной информации цена этого удовольствия – 250 грн. за катер. На деле же оказалось, что экскурсии на лодке (без навеса от невыносимого уже в 8 утра солнца) от маяка на мысе Тарханкут до Атлеша стоит 120 грн. С человека.  Умножив на восемь (мама, я с тремя детьми и брат Леша с семьей), мы поняли, что такие развлечения пока не для нас.

И отправились на Донузлав. Точнее, Леша с семьей вернулся на Кипчак, где они стоят с палаткой, и где мы ночевали вчера под открытым небом, укрывшись тентом. А мы с мамой и детьми поехали на Донузлав в поисках новой авантюры. Очевидно, что спокойный и размеренный отдых -  не в наших привычках, мы вечно ищем приключений из разряда «зато будет, что вспомнить». 

Итак, Донузлав. Этим словом, которое вообще-то обозначает длинное соленое озеро,  у нас в семье называют пляж, который тянется вдоль озера в сторону Евпатории. Все остальные называют этот огромный песчаный пляж Беляусом. В Донузлаве когда-то стояли военные корабли, как и в самом Черноморском, о чем я писала чуть раньше. В детстве мы любили бродить там по щиколотку с соленой воде, поднимая в воде муляку и распугивая птиц, которые водятся на озере в изобилии. Под словом детство я подразумеваю как свое детство, так и детство сыновей, которое они, как и я, в летний период проводили в Черноморском. Сегодня мне такое развлечение показалось более похожим на пытку – очень уж жарко. Находиться вне тени просто невозможно. Тут самое время упомянуть, что поскольку мы не собирались сегодня на  Донузлав-Беляус, то и никакого зонта-тента у нас с собой не оказалось. Зато оказался походный тент без колышков и распорок. Его мы и установили несмотря на сильный горячий ветер при помощи найденных на пляже палок, вынесенных морем, и поломанного зонта. В общем, «будет, что вспомнить».

Море, правда, не подвело – чистейшее, относительно безлюдное и освежающее. На Беляусе папа и брат обычно ловили чуть ли не в промышленных масштабах крабов и рапанов, обеспечивая немалую семейку ужином из морепродуктов. Поскольку в моей семье охотников не взросло – сплошь вегетарианцы, у нас на ужин сегодня будут вареники с творогом.

      

Тарханкут: история с географией и любовью

Итак, Тарханкут. Точнее, Тарханкутский полуостров. Вообще, словом Тарханкут принято обозначать мыс Тарханкут, тот самый мыс с маяком, который давно и надежно снискал славу дайверского рая. Но в нашей семье, как я уже предупреждала – свой топографический лексикон, который складывался на протяжении трех десятков лет. Я впервые приехала сюда – в пгт Черноморское, где счастливым образом обнаружились родственники отца, когда мне было два года. Тогда для того, чтобы попасть в закрытый поселок Черноморское, необходимо было специальное приглашение месных жителей: в Узкой бухте стоял военный флот. Практически случайно открыв для себя красоты Западного Крыма, родители забыли о любимом Планерском и с тех пор ездили только сюда. Прелесть остановки в Черноморском заключается в том, что из него можно ежедневно выезжать на абсолютно разные пляжи: от песчаного в Марьино до скалистого Атлеша, от зеленого Джангуля до абсолютно океанического в районе Донузлава. Именно так и прошли мои счастливые детские лета (или может быть леты) – утром папа выходил покурить на балкон квартиры тети Кати и дяди Миши и определял по направлению и силе ветра, где сегодня спокойное и теплое море.   

Впрочем, иногда родители-туристы останавливались и в палатке. Когда мне было четыре (мама вспоминает: «в восемьдесятом это было, мы там по радио узнали о смерти Высоцкого») родители стояли в бухте Кипчак. Точнее, в бухте, которую наши черноморские родственники, работавшие в здешнем порту, называли так по имени возвышенности, обозначенной на их секретных картах. Тогда кроме родителей в бухте стояла пара йогов из Питера и семья из Полтавы.

Лет через десять эта бухта, в которой имелся колодец с пресной водой, мелкий и удобный песчаный пляж по центру, живописные скалистые берега по бокам, обилие крабов, рапанов и мидий, стал меккой автомобильных туристов. Мои воспоминания о том, как здесь с палаткой и своими пяти-шестилетними детьми стояла я, относятся к жанру трагикомедии. Жгучее солнце днем (наша экипировка в отличии от туристов-автомобилистов не включала в себя тент и прочие столы-кресла-души, а с растительностью здесь туго)  и шансон-дискотеки из каждого лагеря по ночам. Бррр… Короче, для того, чтобы стоять здесь лагерем, Кипчак на мой вкус слишком многолюден и зноен. А вот приехать сюда на денек на машине из Черноморского (спасибо, мама!), чтобы поплескаться на теплой мелкоте, понырять с масками  на выходе из бухты (спасибо, брат Леша!) и побродить по-над обрывами, вдыхая ароматы моря и степи одновременно – это счастье с ностальгическим привкусом.     

Крымский транзит: из Балаклавы на Тарханкут

Время нашего отдыха под Балаклавой подходило к концу, когда Черное море сделало нам царский подарок напоследок. Как я уже писала, пару дней назад вода снова стала ледяной, и мы даже не надеялись больше искупаться. Однако в наш последний день на Инжире произошло нечто очень похожее на чудо. Кто-то из наших заметил, что на свинцовом море появилась ярко-голубая полоска. Прямо на глазах она начала разрастаться. Уже через пять минут бирюзовой сделалась половина моря. Теплый фронт (а это был именно он) продолжал наступать. Когда борьба дошла до уровня нашей стоянки, мы увидели, что на границе темной и светлой воды встречаются потоки воды, образуя буруны и порождая необычную активность чаек над ними.  По нашей  с Димой классификации, позаимствованной у Довлатова, это был настоящий «сеанс»! Ну и покупались напоследок.

Вчера в два часа дня мы загрузились в ялик всей нашей большой и дружной компанией в составе дюжины человек и покинули Эдем.

Не прошло и шести часов, как я с детьми оказалась на Тарханкуте. Вообще-то сейчас мы в Черноморском, но в нашем семейном топографическом словаре это место называется именно так. Словарь этот складывался на протяжении последних тридцати пяти лет и более подробно я расскажу о нем завтра, попытаясь проиллюстрировать фотографиями. Правда, связь здесь еще хуже, чем на Инжире, так что не уверена, что мой МТС-коннект позволит порадовать вас веселыми картинками.  Прямо сейчас отправляюсь на Кипчак, который все остальные здесь называют Кастелем… 

Горно-морская школа

Этот отдых на Инжире (а он, увы, стремительно приближается к концу) преподнес несколько уроков. Можно было бы сказать, что несмотря на мой возраст, который стал прямо тут на отдыхе чуть более солидным – недавно отпраздновали мой очередной день рождения -  я все больше впадаю в детство. В школьное детство: всюду ищу уроки. Можно было бы сказать, но не скажу - к сожалению, как раз в школе к ним относишься не особо  внимательно. Впрочем, о системе образования, убивающей естетственное стремление каждого человека к знаниям и учебе, в другой раз.

Итак, первый крымский урок. Радуйся, пока есть; а уж когда исчезнет, не ной. Это можно применить, пожалуй, ко всему на свете, но в данном случае я говорю о температуре воды. Еще вчера Черное море напоминало Азовское  в разгар сезона, и мы пресыщенно ленились лишний раз спуститься на пляж с нашей горной полянки. А сегодня утром в воде снова сводит ноги. Блин, что имеем не храним, потерявши опять хотим купаться…

Второй урок тоже больше похож на напоминание, но почему-то об этой очевидной вещи мы все постоянно забываем. Не стоит ничего представлять наперед. Жизнь настолько многообразна, что все равно обхитрит и представит сто первый вариант развития событий, если ты педантично продумаешь сотню. Мы собирались приехать сюда своей семьей и встречать друзей-гостей по очереди. А получилось, что коллектив, которым заехали сразу – Вика и Сергей с дочкой Дашей, Гена, наша семья и  племянник Серега – так и продержался дружно больше двух недель. Никто не уехал, а приезды начались только сейчас: позавчера присоединилась Аля, вчера Ева, только что прибыла Таня. Уж точно мы не думали, что будем стоять на Инжире таким пионеротрядом, а вот ведь – очень даже хорошо получается и душевно. О спонтанном знакомстве с Леной из Питера я уже писала недавно. Разве могли бы мы такое запланировать?  И еще о планах. Прямо сейчас я сижу в баре у лесников, прикованная ноутбуком к розетке и заодно к телевизору, по которому все собрались посмотреть матч Украины с кем-то там на Донбасс-арене, а вместо этого смотрят на дождь, который остановил игру. Кто мог такое предвидеть? Ну, разве что синоптики. Интересно, что им известно об изменениях температуры воды на побережье около Балаклавы…

Заказник Айя: кто готов платить за воздух?

Вчера честно придерживалась данного накануне обета безделия. Не шила, не вязала, не плела, не занималась польским и испанским, не писала в уме статьи и даже не читала. Ни вслух, ни  про себя. Ходила на родник, участвовала в приготовлении обеда, смотрела на море, купалась, лазила по отвесной скале. В целом было терпимо, но в один момент так зачесались руки, что даже оторвала кукле голову. Было это так. Я подумала: ну хоть выверну заготовку на одну Тильду – а у нее: раз, и голова оторвалась от тела в цветочек. В целом же могу сказать, что к безделию я не готова: скучно, хочется спать и никаких прозрений.

Теперь две новости. Хорошая  - наконец-то изменилось течение под Балаклавой, из каких-то мифических подводных колодцев вышла теплая вода, и море наконец прогрелось до температуры… собственно, летнего моря. Теперь быстрее надоедает купаться, чем замерзаешь.

Плохая новость: лесники бесчинствуют. Ежедневно приходят на стоянку, пересчитывают народ и собирают деньги – 20 грн. с каждого. С трудом уговорили их сделать небольшую скидку детям. Это впрочем, не свежая новость – ей уже десять дней, о новом тарифе мы узнали, прийдя сюда. А вот вчера – новинка: пришел к нам «лесник» (пора их переименовать в кассиров на самом деле) и говорит: «Валежник собирать теперь нельзя. Теперь дрова можно только  покупать. Где, где – у нас, конечно».

Только что ввели таксу за проход по тропе через заказник – 10 грн. с прохожего. Заметьте, вчера еще можно было зайти бесплатно. Завтра вполне могут попросить денег за купание в море, а то и за воздух. А что? Воздух тут действительно замечательный. 

Без прощаний не бывает встреч

Только что отправили Лену домой – в Питер. Лена присоединилась к нашей компании вроде бы случайно: ее компания (включающая Шакиму) разъехалась, а стоять в одиночестве девушка поостереглась. Кстати, по Греции и Непалу она запросто путешествует одна, а в России и Украине не решается, что, по-моему, характеризует нас не с лучшей стороны.

Так вот, присоединилась-то она будто случайно, однако, какие могут быть случайности! Не смешите меня… Общение с Леной было не только весьма приятно для меня,  но и полезно. Всегда полезно посмотреть на свою противоположность: Лена неспешная, спокойная, вдумчивая, скромная и женственная. На прощанье я подарила ей одну из кукол, сшитых на Инжире – Фею Исполнения Желаний.  И тут же захотела приняться за другую, но… притормозила. И подумала: а что если вообще ничего не делать, стать хоть ненадолго неспешной и вдумчивой? Уверена, это будет даже сложнее, чем молчать. На завтра даю обет безделия. Ох, страшно, что умру со скуки или вдруг додумаюсь до чего-то ТАКОГО...

Мауна на Инжире

Вчера целый день молчала. Не потому, что сказать было нечего, а потому что дала дневной обет молчания. Опыт, пару лет назад опробованный мной на йоговском семинаре, не стал менее интересным. Да и полезным, надеюсь. Первое, что я заметила в молчании -   я страдала от невозможности вставить свои пять копеек в чужие разговоры. Как же мучительно молчать, когда ты знаешь ответ на вопросы, обсуждаемые остальными!

Второе – сложно было не подать голос, когда все музицировали и пели. Особенно на пляже, в сопровождении шелеста волн…

Третье и главное, что я поняла: отсутствие вербальной коммуникации не дает мне возможности контролировать ситуацию. А я, оказывается, хочу ее контролировать постоянно. Только потеряв возможность сказать: «Переоденьте мокрые плавки», «Пора идти на родник», «Что будем готовить на обед?», я осознала размеры своей властности. Честно говоря, испугалась этому открытию в себе. Сегодня  пыталась сдерживаться, даже имея возможность говорить. И что вы думаете? Все так и ходили, как дураки, в мокрых плавках! 

Инжирский дневник. Начало.

Место действия: Крым, заказник Айя (под Балаклавой), известный как Инжир.

Время: начало лета.

Декорации: Солнечные закаты над Фиолентом. Полнолунный фонарь по ночам. Восходы солнца над горами. Море на пол-горизонта, плавно переходящее в небо. Хвойно-дубовый лес. Костер по вечерам, а днем - прохладная полянка под раскидистым деревом.

Обстоятельства: Жарко. Людей очень мало (ура!). Наша замечательная компания на данный момент состоит из девяти человек,  четверо из которых дети. Чистое море радует температурой, которую взрослые называют обжигающей, а дети освежающей. Освежаются ребята часами, прыгая со скал и расплачиваясь за восторженные вопли насморком, мешающим ощущать роскошные ароматы, которыми напоен воздух. Извините за шаблонный пафос, но запах сосновой хвои, можжевельника, раскаленных камней и морского бриза действительно как будто плавает в небе. Синеголовые птички подлетают за крошками на расстояние вытянутой руки. Два лисенка играют в двух метрах от нас, их мама с шикарным хвостом наблюдает за малышами от входа в нору, который расположен в десятке метров от нашей стоянки. Дельфины плещутся  прямо у камней, с которых ныряют дети. Не лисьи дети, наши.

Действия: купания, чтения, индивидуальные и групповые (в этом году снова взяли «Властелина колец», но почему-то пока читаем вслух Норбекова), шитье кукол (Фея Молочного тумана  уже готова), постоянное музицирование (гитара, джембе, дарбука, пара шумелок, калимба, агого, труба, диджериду), валяние в гамаке, созерцание моря. Ничего-не-деланье.

Состояние: Умиротворенно-спокойное. И это главное...

  

Запорожье-Симферополь: путевые сюрпризы

В качестве путников в Крым мы в этот раз выглядим необычно. Вместо обычного 60-литрового рюкзака за плечами, я несу в руках разноцветный чемоданчик. На его шоколадно-дермантиновом боку процарапана шариковой ручкой моя фамилия: именно с ним я отбывала свой детский срок в лагерях. Неделю назад я дала ему новую жизнь, украсив декупажными розовыми домиками и желтыми велосипедами. Вместо пионергалстука и белой панамки в нем лежат теперь заготовки для кукол-тильд, которых я буду шить на Инжире. Его же, мой новый-старый чемодан, я собираюсь использовать в качестве витрины, когда буду продавать своих кукол в Балаклаве. 

Кроме чемодана у меня в руках кофр с ростиковой трубой и мишин диджериду (который он смастерил вчера из цилиндра, на который был намотан целофан, которым мы накрыли теннисный стол,  который стоит во дворе дома, который построил Дима). А вот рюкзака за плечами  у  меня нет: в этот раз на пятерых (с нами племянник Серега) у нас четыре рюкзака, так что хрупкие дамы в моем лице освобождены от приятной, но весомой ноши. Спасибо за это надо сказать Гене, который забрал в машину, на которой он добирается до Инжира (опять дом-который-построил-джек) нашу гитару, нашу палатку и наш барабан.

В пути, а он еще не закончен – сейчас мы ждем севастопольскую электричку на симферопольском вокзале, меня поджидал невероятный сюрприз. Спустя десять минут после того, как мы отчалили от Запорожья, я восторженно закричала, посмотрев в окно: «Что это?!!». Оказалось, что это Великолужские плавни, которых я никогда не видела со стороны  железнодорожного полотна. Обалденно красивые камышовые острова, деревья, стоящие прямо в воде, уютные заливы и замысловатые проливы сопровождали нас, наверное, минут двадцать, плавно перейдя в просторы Каховки. Да, я  езжу в Крым раз пять в год последние тридцать лет, однако никогда не любовалась этим пейзажем. Дело в том, что мы всегда добираемся до Крыма ночными поездами – для экономии курортного времени. А в этот раз, собираясь провести на мысе Айя целый месяц, не стали мелочиться. За что и были вознаграждены чудными открытиями в родных пенатах, ну и традиционным сезонным подарком в виде ярко-фиолетовых лавандовых полей и красных маковых лужаек в районе Джанкоя. То ли еще будет!)